О том, как железная логика ревущих 30-х породила национальную идею - план

Почти идеальная синхронизация мощного индустриального и научно-технического развития с ростом тиражей научпопа – эта закономерность наблюдается в странах с совершенно разным политическим устройством. Эта социальная закономерность находит постоянные эмпирические подтверждения и в истории нашей страны.

Эволюция обложек журнала «Техника молодежи»: № 5, 1933 и № 6, 1936. Рядом – обложка американского журнала научной фантастики Amazing Stories, август, 1927.

План как русская идея 

В 1929–1933 годах основные фонды промышленности, которые к тому времени находились в катастрофическом состоянии, были обновлены на 71,3%, причем не менее 2/3 – за счет импорта. Вообще, по экспертным оценкам, за период индустриализации в СССР ввезли 300 тыс. станков. За первую пятилетку (1928–1932) в капитальное строительство было вложено 8 млрд. руб. – вдвое больше, чем за предыдущие 11 лет. 

Особенно высока в общем объеме ввозимых в СССР товаров была доля машин и оборудования. И этот показатель в первой пятилетке шел нарастающим темпом: в 1929 году – 30,1%; в 1930 году – 46,8%; в 1931 году – 53,9%; в 1932 году – 55,7%. Советский Союз вышел на первое место в мире по импорту машин и оборудования. В 1931 году около одной трети, а в 1932-м – около половины мирового экспорта машин и оборудования направлялось в Советский Союз.

«В пятилетнем плане при всем обилии революционной шумихи прежде заключена некая русская идея, более того, собственно русская идея, – прозорливо подметил в 1929 году историк Гюстав Мекке. – Пятилетний план экономического развития России – это не что иное, как переложенная в цифры вечная борьба России за свою независимость… К американской технике, которую они ревностно берут на вооружение, русские добавляют и нечто совершенно свое. Это план». 

Заметим, что научпоп тоже не остался в стороне от этого феномена. 

«Книги М.Ильина, известного нашим читателям главным образом своим «Рассказом о великом плане», представляют интерес как один из образцов советской популярной литературы, – подчеркивали в №11 за 1937 год журнала «Техническая книга» Ф.Бублейников и И.Иноземцев. – В книгах Ильина появляются новые герои – машины, бурящие землю, грызущие уголь, сосущие ил и песок с речного дна. Анархии и развалу, царящим в капиталистических странах, Ильин противопоставляет величие плановой социалистической стройки». 

Судьба этой книги – «Рассказ о великом плане» (1-е изд. – 1930 год) – заслуживает, конечно, отдельного упоминания. 

«Фактически каждая страница говорит о гении», – ни много ни мало заявлял директор Педагогического института в Нью-Йорке, профессор Каунтс. К нему книга Ильина попала с подачи Максима Горького. Сам Горький вспоминал, что он «читал <«Рассказ о великом плане»> и смеялся от радости». В Нью-Йорке и Бостоне книга М.Ильина вышла в 1931 году под названием «Азбука новой России». 

Очень быстро после опубликования последовали иностранные издания «Рассказа о великом плане» – Америка, Англия, Франция, Германия… Выходят ее переводы в Японии, Корее, Голландии, Мексике, Аргентине – всего она была переведена в двадцати странах. 

К 1936 году в СССР вышло уже шесть изданий «Рассказа о великом плане». 

Сам автор, М.Ильин (настоящее имя – Илья Яковлевич Маршак), инженер-химик по образованию, признавался: «Я не могу не писать и не могу писать спокойно. Ведь я не просто рассказываю о плане, а вербую людей для работы». 

И это было очень естественно. Такой промышленный рывок, который предпринял СССР в конце 1920-х годов, требовал и адекватного кадрового обеспечения. В конце концов нужны были просто более или менее грамотные технари, чтобы разобраться в инструкциях по эксплуатации импортной техники.

Эта потребность гроздьями висела в воздухе... «Создать ассоциацию переводчиков технической литературы» – буквально требует инженер И. Айзенштат. «Нет хороших книг по иностранной технике» – рубит правду-матку орденоносец, штамповщик государственной обувной фабрики «Парижская коммуна» в Москве С.И.Яшин. 

При всей драматичности ситуации, подобные «сигналы от рабочей массы», по существу, означали, что страна наконец-то вышла из индустриальной спячки. Именно к такому повороту событий руководство СССР и стремилось, пытаясь в меру своего понимания управлять этим процессом на опережение.

Пропаганда науки и техники в 1930-е годы в СССР приобрела грандиозные масштабы. В Москве было решено построить Дворец техники. На рисунке – один из эскизных проектов, разработанный по заказу Управления Дворца техники при участии академика А.В.Щусева. 
Источник: Морозова С.Г., Иванова Е.А. Утопии ХХ века. Проект Дворца техники СССР: по неопубликованным материалам. – М.: Политехнический музей, 2003

Пропагандируй это! 

В резолюции Пленума ЦК ВКП(б) 4–12 июля 1928 года специально отмечалось: «…теперешнее положение нашей промышленности характеризуется следующими моментами: чрезвычайно низким процентом инженеров и еще более низким процентом техников; ненормально высоким процентом на технических должностях «практиков» (39%); малым притоком новых кадров молодых специалистов и недостаточностью их научно-технической подготовки; крайним недостатком инженеров-производственников нового типа, могущих обеспечить проведение социалистической рационализации применительно к особенностям экономики СССР» (курсив – оригинала. – А.В.)… 

В июле 1929 года Научно-техническое управление ВСНХ СССР, которым тогда руководил Николай Бухарин, подготовило программный документ по организации пропаганды современных технических достижений. 

Постановлением Президиума ВСНХ СССР № 260 от 4 мая 1931 года в структуре ВСНХ СССР была организована Государственная контора общесоюзного значения по обмену техническим, рационализаторским и организационным опытом в промышленности. А еще раньше, в 1929 году, выходит первый номер журнала «Изобретатель и рационализатор». (В 1988 году тираж этого издания составил 400 тыс. экземпляров; спустя 20 лет, в 2008-м, – 4 тыс.) 1930 год – начало выхода журнала «Обмен опытом рабочего изобретательства». 

25 мая 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) рассматривает вопрос «О постановке производственно-технической пропаганды». В принятом постановлении отмечалось: «…Постановка производственно-технической пропаганды и, в частности, издание литературы по техническим знаниям крайне отстали от общего размаха индустриализации страны и технической реконструкции промышленности». Было решено: «для успешного развертывания производственно-технической пропаганды, как устной (лекции), так и литературной, организовать при ВСНХ отдел производственно-технической пропаганды во главе с членом президиума ВСНХ СССР». Начальником этого отдела (Техпроп) утверждается Бухарин. Ему поручалось разработать в декадный срок «план развертывания производственно-технической пропаганды». 

Уже 13 августа 1931 года Николай Бухарин, выступая на одном из заводов, подчеркивает: «Одной из самых острых задач, которая навалилась на нас со всей тяжестью, является недостаток инженерно-технического персонала, недостаток научных работников. <…> Несмотря на свою политическую зрелость, наш рабочий класс является еще, в значительной степени, технически малограмотным». Чтобы устранить этот пробел, ознакомить широкие массы с достижениями науки и техники, отдел, который возглавил Бухарин, предлагает выпускать специальные сборники, технические журналы, информационные бюллетени и библиографические указатели. Пока же, характеризуя отечественные технические журналы, Бухарин отмечал: «Много воды, шаблона. Надо прекратить гигантское раздувание «методологии», введя ее в деловые рамки». 

Периодических научных, технических и научно-популярных изданий действительно было очень много: «За индустриализацию Сибири» (начало издания – 1929 год), «За индустриализацию Средней Волги» (1930), «За большевистскую технику» (1932), «В бой за технику!» (1932)... В 1936 году в Советском Союзе выходило около 500 технических журналов (включая различные «Труды…», «Бюллетени…» и проч.). Может быть, и прав был Бухарин насчет «воды» и «шаблонов». Мы же отметим ни с чем не сравнимую энергетику набиравших обороты, ревущих 1930-х. Она вся отражена даже в этих шаблонных названиях журналов.

Дело техники молодежи 

Вряд ли можно считать совпадением, учитывая все выше сказанное, что один из старейших в СССР/России научно-популярный журнал «Техника молодежи» начинает издаваться с 1933 года. Жанровая и идеологическая его принадлежность определялась тогда следующим образом: «Производственно-технический и научный журнал. Орган ЦК ВЛКСМ». Руководство изданием было коллегиальным – А.Александров, Н.Бухарин, М.Каплун, Я.Коган, З.Коссаковский, Е.Лихтенштейн, И.Пронин, М.Черненко. 

Еще более конкретен и по-пролетарски прямолинеен молодой формовщик Ткаченко, выступивший на читательской конференции журнала в г. Сталино. «Я хочу знать, как можно использовать доменный газ и принцип действия газомоторов, – настаивает Ткаченко. – Если вы говорите правду, что этот журнал для нас, то вы должны нас учить, учить стать хорошими горновыми, каталями, газовщиками, вальцовщиками и т.д. В этом самая главная задача журнала. Я хочу, прочтя ваш журнал, не просто стать развитее, а я хочу, прочтя ваш журнал, повысить свою квалификацию, работать по-ударному» (Техника молодежи, № 6, декабрь, 1933, c. 5) (полужирный шрифт – в оригинале. – А.В.). 

Но не только молодые горновые, катали, газовщики, вальцовщики и «красные путиловцы» заинтересованно следили за первыми номерами журнала. Уже в декабре 1933 года деятельность редакции стала объектом анализа Бюро ЦК ВЛКСМ. Все было по-серьезному. 

«Постановление Бюро ЦК ВЛКСМ о журнале «Техника молодежи» 

Утверждено Бюро ЦК ВЛКСМ 14/XII 1933 г., протокол № 124, пункт 2. 

1. Одобрить направление журнала «Техника молодежи», принятое в первых номерах. Как недостатки журнала отметить: журнал не сумел сгруппировать вокруг себя актив научно-технических работников, писателей и молодых специалистов; отсутствует работа в помощь трактористу и комбайнеру; недостаточна деятельность по организации инициативного и любительского движения, слабая связь с читателем. <…> 

7. …Для распространения журнала на 1934 г. и доведения его тиража до 50 тыс. экземпляров обязать комитеты и ячейки ВЛКСМ развернуть активную работу по популяризации и распространению журнала, выделив в каждой ячейке организаторов подписки на журнал». 

Что касается тиража, то задание ЦК ВЛКСМ было выполнено, и даже с запасом. Уже в 1936 году тираж некоторых номеров доходил до 150 тыс. экземпляров. Но вот содержательно «Техника молодежи» так и не стала в чистом виде производственно-техническим и научным журналом. Каким-то чудом изданию удалось избежать участи превращения в банальное пособие по техминимуму для молодых рабочих. Например, в этом журнале на постоянной основе стали печататься с продолжением научно-фантастические романы. Примерно с 1936 года (с 1937-го – особенно) «Техника – молодежи» находит свой фирменный дизайнерский стиль – появляется, часто футурологический, рисунок на обложке – то, к чему давно уже пришли американские, например, научно-популярные журналы. Появляются цветные вкладки. 

Эволюцию «Техники молодежи» не могли не отметить даже строгие рецензенты. «Вплоть до 1936 г. журнал по своему внешнему оформлению не отличался от других популярных журналов и издавался на бумаге среднего качества с тусклым шрифтом и невзрачными рисунками. (Кстати, тире в названии журнала появилось тоже не сразу; два года почти обходились без него. Насколько я смог установить, впервые тире появляется в № 11 за 1934 год. Согласитесь, что смысл названия от этого дополнения меняется принципиально. А всего-то, казалось бы, изменение падежа с родительного – на дательный…) 

1936 год был переломным для журнала. Размер увеличился до 8 п.л. большого формата вместо 5. Повышенное качество бумаги, сотрудничество хороших художников сделали журнал одним из лучших в СССР по внешнему оформлению» (В.Прокофьев, С.Михельсон, «Растущим читателям – растущий журнал»/ Техническая книга, № 9, 1937, с. 91). 

В марте 1935 года в составе Объединения научно-технических издательств (ОНТИ) создается Главная редакция юношеской и научно-популярной литературы. «Задачей нашей является издание популярных книг по наиболее существенным отраслям техники и прежде всего по тем наукам, на которых современная техника основана (математика, физика, химия, геология и проч.), – подчеркивал главный редактор издательства юношеской и научно-популярной литературы ОНТИ Н.Мещеряков. – При этом в отличие от отраслевых издательств ОНТИ мы не ставим задачей систематическое изложение предмета, а стремимся лишь заинтересовать своего читателя, побудить его к дальнейшему изучению нашей темы уже по специальной литературе».

Просто фантастика 

И это как раз тот случай, когда выбор народа был абсолютно добровольным. В том числе и выбор советского народа. Ну почти добровольным, если отвлечься от того факта, что выбор этот определялся логикой промышленного развития. Да, суммарные тиражи научпопа были миллионные. Но – самое удивительное – их раскупали! На научно-фантастические романы в библиотеках записывались в очередь. 

План – вот настоящая русская идея! 
Плакат художника Г.Клуциса, 1930. Источник: Контакт-культура, 2006

Главный редактор издательства юношеской и научно-популярной литературы ОНТИ Н.Мещеряков действительно очень неформально подошел к делу. Кроме нескольких хорошо продуманных научно-популярных серий он организовал и еще одну – «Научная фантастика». И это было, что называется, попаданием в точку. Тут уловлена не только советская тенденция, но и общемировая. 

Примерно к тому же времени (апрель 1926 года) относится и возникновение первого в мире массового журнала, посвященного целиком научной фантастике, – американского Amazing Stories. Журнал оказался чрезвычайно успешен, ежемесячный тираж вскоре перевалил за 100 тыс. экземпляров. 

Мало того – совсем уж небывалое дело для СССР в те годы! – американский Amazing Stories ставится в пример отечественным изданиям. Например, редакции журнала «Знание – сила»: «Прекратилось печатание в журнале научно-фантастических рассказов и очерков о технике будущего. Почему?.. Стоило читателям выразить недовольство научно-фантастическими рассказами, помещенными в журнале, как в нем совершенно перестала появляться научная фантастика. Разве у нас в Союзе совершенно нет авторов, умеющих писать хорошие научно-фантастические рассказы или очерки о технике будущего? Разве из иностранных журналов, посвященных научной фантастике (например, «Amazing Stories»), нельзя подобрать подходящие новеллы для журнала?» (С.Михельсон, «Бледный и скучный журнал»/ Техническая книга, № 12, 1937, с. 102).

Именно в это время, 1935–1936 годы, в серии ОНТИ «Научная фантастика» вышли такие знаковые тексты, как «Земля Санникова» и «Плутония» В.А.Обручева, «На Луне», «Вне Земли», «Грезы о Земле и небе» К.Э.Циолковского. Любопытно, что руководство ОНТИ достаточно самокритично относилось к этому направлению своей издательской деятельности: «Мы имеем дело с читателями самого различного возраста и подготовки, поэтому допускаем самые разнообразные формы изложения. В числе изданных нами книг есть даже романы, например, книги акад. Обручева «Земля Санникова» и «Плутония». Впрочем, вполне удовлетворительного советского научно-фантастического романа еще не существует. Книги акад. Обручева имели большой успех, но надо отметить, что в них немало недостатков. Прежде всего – это невысокий художественный уровень и отсутствие увлекательности. Иначе говоря, в них нет как раз того, чем в огромной степени обладал Жюль Верн – классик научно-фантастического романа. Нашим авторам, к сожалению, не хватает таланта и уменья Жюль Верна». 

Насчет того, что «…вполне удовлетворительного советского научно-фантастического романа еще не существует», – это Н.Мещеряков погорячился. Уже в 1925-м, например, был издан – причем первоначально в нескольких номерах «Рабочей газеты» – роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля», а в 1926-м – его же «Остров погибших кораблей». Тексты, ничем не уступающие жюльверновским. 

И тем не менее Мещеряков, пожалуй, был прав, когда в 1934 году признавался: «У нас за последние годы дело обстояло очень плохо с изданием научно-популярной литературы». В борьбу за поднятие качества научпопа идут проверенные способы. Прежде всего партийная дисциплина и, по возможности, партийный же контроль. Но об этом – в следующей, заключительной статье цикла.